Семейные секреты - Страница 10

Как будто бы в ответ на ее мысли в дверях появился Питер, завернутый в простыню, как римский император. Марианна улыбнулась и протянула руки ему навстречу.

— Доброе утро, любимая, — произнес он и подкрепил свои слова поцелуем.

— Доброе утро, — отозвалась Марианна, глядя на него с любовью и восхищением. Она читала такую же любовь в его сияющих темно-шоколадных глазах.

— Что ты предпочитаешь к кофе: тосты, пирожные, кексы или рогалики? Лично я предпочитаю все сразу, и побольше, — добавил он.

— Ну тогда и я тоже. Хотя обычно по утрам я просто пью кофе, но сегодня я почему-то ужасно голодная.

— Ничего удивительного. — Питер посмотрел на нее так красноречиво, что Марианна отвела глаза.

— Наверное, это потому, — попыталась продолжить она как ни в чем не бывало, — что, судя по часам, уже вовсе и не утро. Хорошо, что сегодня выходной.

— Не то слово.

— Ну, готовь свои рогалики, я сейчас умоюсь, оденусь, и приду. — Марианна нетерпеливо посмотрела на Питера.

Похоже, он и не собирался выходить из спальни.

— Что же ты не идешь готовить рогалики? — спросила она в нетерпении.

— Все уже готово.

— Ну, тогда… наливай кофе.

— Успеется, — отозвался Питер и не двинулся с места.

— Питер, — взмолилась Марианна, — сейчас слишком светло, чтобы я… разгуливала по квартире в чем мать родила под твоим пристальным взглядом. Халат висит в ванной, а где то платье, в котором я была вчера, я не помню.

— Оно в гостиной. Это не очень далеко.

— Я сейчас разозлюсь, — нахмурилась Марианна, заворачиваясь в простыню.

— Обещаю смотреть не пристально, а прищурившись, — улыбнулся Питер.

— Я настаиваю, чтобы ты вышел!

— Ладно-ладно, уже ухожу.

Питер действительно вышел и даже осторожно прикрыл за собой дверь. Но через пару минут, когда Марианна открыла дверцу шкафа, раздумывая, что бы такое надеть, а простыня незаметно сползла на пол, голова Питера неожиданно снова просунулась в комнату.

— Я забыл спросить: кофе со сливками или без? — Его взгляд был лукавым и восхищенным одновременно, и он послал ей воздушный поцелуй.

— Питер! — воскликнула Марианна возмущенно и запустила в него первым, что попалось под руку.

Оказалось, что это полупрозрачный пеньюар, который она никогда не носила.

— Советую тебе надеть это, — произнес Питер, разглядывая тонкую ткань.

— Ни за что! Я надену паранджу.

— А под ней ничего не будет? — с заинтересованным видом спросил Питер.

Марианна, уже успевшая завернуться в простыню, гневно сверкала глазами.

— Ладно… — Питер в знак капитуляции поднял обе руки. — Я больше не буду. А вообще предлагаю завтрак в простынях. А что? Ходили же так в Древнем Риме, да и сейчас ходят в некоторых местах.

— А ладно. — Марианна махнула рукой. — В простынях так в простынях. Но умыться все же не помешает. И причесаться.

— Ты прекрасна, как Афродита, — сказал Питер. — А непричесанная еще прекрасней.

— Я все же причешусь. — Марианна направилась в ванную.

Питер в свою очередь пошел на кухню заканчивать приготовления к позднему завтраку.

— Я и не знала, что у меня в холодильнике столько еды! — Марианна появилась на пороге кухни умытая, причесанная и в простыне, повязанной очень элегантным способом.

— Ничего, что я так… по-хозяйски? — немного смутился Питер.

— По-моему, получилось великолепно, — похвалила его Марианна. — У меня просто слюнки текут. Все такое аппетитное.

Она уселась за стол, взяла в руки чашку с кофе и потянулась за рогаликом, разрезанным пополам и намазанным джемом.

— Может, ты и готовить умеешь?

— Конечно, умею, — кивнул Питер. — Я вообще много чего умею. Со мной хорошо и удобно.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Марианна. — Выходит, вчера, когда мы пекли кексы, ты нарочно путался у меня под ногами с таким видом, как будто в первый раз в жизни попал на кухню?

— Нет. — Питер покачал головой. — Вовсе не специально. Во-первых, я вчера жутко волновался, ну просто как мальчишка. А во-вторых, печь я действительно не умею. Совсем.

Питер поглощал рогалики, пирожные и тосты с внушающей уважение скоростью, так что Марианна даже засмотрелась на него, застыв с чашкой кофе в руках. Он заметил ее взгляд, потом посмотрел на опустевшие тарелки и смущенно положил на место пирожное.

— Да ты ешь, ешь, не стесняйся, — подбодрила его Марианна.

— Вообще-то обычно я не такой прожорливый, — принялся оправдываться Питер. — Просто сегодня что-то на меня нашло.

— Мне нравится твой аппетит.

Питер снова взял в руки пирожное. Посмотрев на Марианну, он откусил маленький кусочек. У нее невольно вырвался смешок. Питер снова положил пирожное на тарелку.

— Кажется, я уже наелся, — проговорил он со вздохом и откинулся на спинку стула.

При этом он локтем задел тарелку с пирожным, она накренилась и готова была уже грохнуться на пол, но Питер успел подхватить ее быстрым движением. Тарелка осталась у него в руке, а пирожное все-таки съехало и плюхнулось ему на колени. Питер издал нечленораздельное сердитое восклицание и виновато взглянул на Марианну.

Марианна со смехом протянула ему салфетки.

— Хорошо, что ты в простыне, а не в своих светлых брюках, — сказала она. — Мусорное ведро под раковиной.

Питер встал, направился к раковине, придерживая двумя руками пирожное. Но и на этом пути его подстерегали неприятности: сначала он наступил на край простыни и чуть не растянулся, потом, окончательно запутавшись в складках простыни, чуть не опрокинул мусорное ведро.